Вот он какой, коммунальный мрак!

В последнее время исчез из повесток государственного дня вопрос о расселении коммунальных квартир. Куда, мол, вы тут со своими коммуналками? И без вас проблем много! Однако, мало кто не согласен с тем, что коммуналки – это городской стыд и позор.

Дополню: это – не просто стыд и позор. Это – позорище. Данным словом в Древней Руси называли… зрелище, театр. В коммуналке всё одним - напоказ, другим - на потеху. Тысячи согнанных вместе зверюшек и петрушек забавно жестикулируют, тщетно пытаясь хоть как-то обустроить коммунальный быт.

Приведу несколько доводов, основанных на житейских ситуациях. Любую можно ставить на сцене – получится неплохой раешник.

ПОД ПРИЦЕЛОМ ИНОСТРАННЫХ КАМЕР

Безрадостный коммунальный быт

Сегодня Петербург стремится стать европейским городом с большим потоком инвестиционных вливаний. Он позиционирует себя как город европейских стандартов. Однако информация о жизни горожан всё равно просачивается. Факт: в этом городе есть коммуналки. Или, говоря официально, коммунальные квартиры. Вы не знаете, что это такое? Вы - счастливый в житейском плане человек: тысячи россиян живут хуже Вас. Живут и мучаются. непонятно, за что они наказаны. Так вот, знайте. Квартира коммунального заселения - это квартира, в которой живёт не одна, а несколько семей. Чаще по одной семье в каждой комнате. Реже одна семья занимает две или три, становясь объектом соседской зависти.

В таких квартирах общие коридор, кухня, туалет и ванная. Общая жизнь. Вот только общности не получается.

Коммуналки - это почти столетнее, не изжитое наследие ранне-советского прошлого. Они даже старше СССР - появились после Октябрьской революции. От них давно пора избавиться, предоставив каждой семье отдельное жилище. Но, похоже, они вечны.

Петербург, кроме прочих ярлыков различных столиц, называют столицей коммунальной. По данным Жилищного комитета, в Санкт-Петербурге их насчитывается как минимум около 106 тысяч. В одной из таких квартир когда-то жил сам Владимир Путин.

Из окна жуткой коммуналки открывается роскошный вид на Исаакиевский собор.

Коммуналками наводнена старая часть города. Ими окружён международный отель "Sovetskaya", стоящий на набережной Фонтанки. Иностранцы ходят по переулкам, тычут пальцами и ахают. Недавно видела выходящего из жуткой парадной иностранца с большими глазами и профессиональной фотокамерой в руках. Камера находилась в режиме просмотра готовых снимков. Мне удалось «дотянуться взглядом» и увидеть, что смотрел турист какие-то жуткие домашние интерьеры (дом более чем наполовину «коммунальный»). Дорогие граждане, которые говорят, что есть подобное житьё во всём мире! Скажу вам, что в этом самом мире так живёт не добрая половина горожан! Эмигранты на первых порах, стажёры, временные безработные, подсобники и обслуга с низкой зарплатой, люди, копящие на просторный дом, специально выбирающие себе жильё подешевле. И не более того. Аналога российских коммуналок нет нигде.

Неужели в России, во второй её столице - Санкт-Петербурге, столько социально необустроенных? Кому задать этот вопрос?

Я очень люблю Санкт-Петербург. Но я тоже живу в коммунальной квартире. По долгу службы общаюсь с жильцами других коммуналок, пишу о них в различные издания. В общем, знаю коммунальную жизнь не понаслышке, а изнутри. О ней в подробностях и расскажет эта моя публикация.

Признаюсь честно: мне за этот великолепный город очень стыдно. Коммуналки - это уродливые струпья на красивом, грациозном "теле" Северной Венеции. Они отбрасывают город далеко назад от уровня цивилизованной Европы. Печально констатировать: новый век на наших улицах так и не наступил.

Потому-то я и распространяю эту полузапретную информацию (о теме коммуналок не очень-то принято говорить, такие темы редакторы неохотно берут в печать). Более того, у меня давно зреет идея телешоу. На манер "Дома-2". Но, в отличие от него, шоу интеллигентного и остросоциального. Называлось бы оно незамысловато: "Коммуналка". И объектом съёмки в нём была бы коммуналка: искусственно собранная общность незнакомых и совершенно разных людей, втиснутых в одно тесное пространство.

Для чего мне нужно, как говорят у нас в народе, выносить сор из избушки, а точнее, из некогда роскошных особняков, ныне изувеченных коммунальным бытом? У меня две цели. Первая - "реабилитировать" в глазах остального общества жителей коммуналок, которых сейчас наши СМИ пытаются выставить в образе асоциальных личностей. Вторая - привлечь к проблеме как можно больше внимания. Капля точит камень: может быть, когда-то руководителям нашего города станет стыдно и дело сдвинется с места. Ведь расселить коммунальные квартиры сегодняшней нефте-газовой России вполне по силам. Найдись кандидат в президенты, который пообещает отдельную квартиру каждому - за ним пойдут миллионы. Если поверят, не обзовут "болтуном, которых было уже много". Но наживка на социальную удочку просто лакомая.

Россия - не бедная страна. Триллионы у нас тратятся на праздники. Общие, проводимые на площадях. А людям нужны не только народные гуляния. Ликвидация коммунального заселения стала бы праздником для каждой из десятков тысяч семей.

Вот о таком празднике я с радостью напишу.

 

КОММУНАЛКА И ЗДОРОВЬЕ. СЛОВА ВМЕСТЕ НЕ ЗВУЧАТ

Идёт время. Распространяются доселе невиданные заболевания, в связи с раскрепощением нравов активизируются венерические. Обычные заболевания (в том числе заразные вроде гриппа и детской ветрянки) современными ослабленными людьми переносятся сложнее. А в коммуналке общие гигиенические места (ванная, туалет). Соседи автоматически попадают в группу риска. За что?!

О психологической устойчивости говорить, полагаю, и вовсе неуместно. Стрессы из-за стычек, независимо от их частоты – непременное приложение к обобществлённому быту. Вдобавок, биоритмы у всех разные. «Сова» при всём желании не уснёт раньше полуночи и утром будет разбужена тоже имеющим свои права «жаворонком».

А никто из вас не слышал о "синдроме занятой ванной"? Да, его ещё не вывели в отдельную категорию невропатологи. Между тем, давно пора. И срочно: он уже влияет на человеческие рефлексы. Что за страшный синдром? Сейчас объясню на конкретном примере.

Людмила (имя изменено из соображений этики) уже полтора года как выехала из коммуналки в отдельную квартиру. Но вышеупомянутый синдром мешает ей в полной мере наслаждаться изолированным бытом:

"До сих пор встаю утром на работу, и нервничаю: не занята ли ванная? Вдруг там надолго обосновался кто-то из соседей, и я рискую опоздать? Вроде, и ванная-то давно только моя, но эти мысли не уходят. Возможно, я вынесла их из коммуналки навечно..."

Женщина не на шутку встревожена и хочет посетить психолога. Но в то же время боится: вдруг он отошлёт к психиатру?

А сколько ссор по причине того, кто сколько времени занимает санузел? В некоторых коммунальных квартирах даже идут на такие крайности, как распределение мест общего пользование по времени. Проспал, встал чуть позже обычного - всё, умыться уже не суждено: жди, когда пройдёт вся очередь. А что делать, если человек очень хочет в туалет, а сосед читает там газету? Сколько людей портят так свой мочевой пузырь и почки?

На этом листочке написано, кому из людей сколько времени занимать ванную, а также расписана очередь уборки мест общего пользования коммуналки (количество строк документа - это количество семей, живущих в этой коммуналке).

В идеале, всех жителей коммуналок надо раз в год отправлять в санаторий. При выезде же в отдельное жильё им требуется психологическая реабилитация. Но у нас не придают этому значения и не говорят всерьёз. Если кто-то из депутатов предложит такое - его поднимут на смех.

Любой же иностранец из соседнего отеля не может уложить в своей голове мысль, что из его ванной может в любое время выйти чужой (а то и вовсе незнакомый) мужик в спадающих трусах.

А если чужих людей снуёт много? Любому человеку периодически нужен покой. Некоторые добиваются его, делая замечания и нарываясь на скандалы. Кто-то, опасаясь склок, терпит молча. Кто измерит ущерб, наносимый суетой нервной системе?

Типичная коммунальная ванная: с десяток чужих тазиков.

"Я ЖИВУ ЛИШЬ ТОЛЬКО В НАУШНИКАХ"

Во времена Союза было принято будить всю квартиру бодрой музыкой по радио. Сейчас у каждого – свой мирок и аудиочастоты. Современная аудиоаппаратура и бытовые приборы имеют другой диапазон по сравнению с той, что была в двадцатом веке. Стены в коммуналках тонки: тоньше, чем в отдельных квартирах. Никто из тех, кто начисляет квартплату, не думает о том, что эти перегородки устарели с точки зрения шумовых требований. Никто из соседей не желает чуть убавить громкость телевизора, мешающего готовиться к урокам учителю, наивно грезящему об отдельной квартире, полученной с помощью городской программы через энное количество тяжёлых лет. Раньше всех «коммунальцев» автоматически ставили на очередь по улучшению жилищных условий. Теперь эта «привилегия» отменена и вряд ли будет восстановлена. Гораздо удобнее замалчивать вопрос: нет резонанса – нет проблемы.

Резонанс есть лишь шумовой за тонкой стенкой.

"Я могу работать лишь только в наушниках. Это счастье, что меня не отвлекает от работы музыка" - с болью в голосе рассказывает волею Судьбы загнанный в коммуналку писатель. Через несколько лет ему придётся посетить врача-отоларинголога. Лечиться придётся на свои средства: затраты на потерянное здоровье никто не компенсирует.

ТВОЁ-МОЁ БЕСХОЗНОЕ ЖИЛЬЁ

В коммуналках коммуникации изнашиваются во много раз быстрее (пропорционально количеству комнат). Когда ставится вопрос о замене, людям часто ничего не надо (была бы отдельная квартира - старался бы...) Квартиры рушатся на глазах, они полубесхозны, ведь места общего пользования никому не принадлежат. Многие жильцы (в особенности временные квартиранты) относятся к коммунальной площади не как к своему жилью, дому, а как к временному пристанищу, в котором они оказались временно, по вопиющей несправедливости. Бывает, что с каждой зарплаты они покупают вещи и складируют их на случай переезда в отдельное жильё. Куча устаревшей бытовой техники достаётся потомкам после смерти наивного "Плюшкина". Этим людям не во что верить. Правду говорят, что нет ничего более постоянного, чем временное. Государство не будет им помогать: для него куда важнее нефть.

Такая унылая жизнь накладывает отпечаток на поведение. Многие коммунальные женщины не хотят быть дома красивыми. Они не носят эффектную домашнюю одежду, предпочитая старые вылинявшие халаты. Они мотивируют это тем, что не хотят, чтобы соседи обсуждали их новое "шмотьё", завидовали, либо осуждали его. Стать объектом ехидных разговоров на кухне не хочется никому.

По той же причине люди в коммуналках, покупая новые вещи, никогда не выносят их в места общего пользования и стараются внести их в квартиру в то время, когда в ней никого нет. Покупка новой мебели соседом - событие для коммунальных сплетниц.

Коммунальная девочка растёт в обстановке, где её родители не хотят обустраивать квартиру, вкладывать в неё силы и деньги. Их довод прост и ужасен: они не желают делать добрые дела для людей (соседей), которых они ненавидят. Когда кто-то пытается вразумить их, что делать это они должны в том числе и для себя, они оскорблённо молчат или выражаются в стиле Эллочки-людоедки: "Не учите меня жить!" Не очень-то пронять их и законом, предписывающим следить за жилищем. Они парируют: "У меня в комнате всё прекрасно обустроено и чисто, меня не выселят! А эта территория - общая!" Общая, а значит, неизвестно, чья. Вот и понимается, как ничья. Сколько драк происходит из-за выяснения вопроса, кому менять смеситель...

Зато как рьяно вся коммуналка выясняет, кто этот смеситель сломал! Это же настоящее шоу! И детектив: потому как никто не сознается.

Комедийная сознательность!

Подрастающая девочка всё это видит и слышит. Следствие такого поведения - девочка совершенно не умеет организовывать быт. Выйдя замуж, она не знает, к кому обратиться, если в её новой квартире потекла труба.

Молодая жена прекрасно одета "при выходе в свет". Но муж подолгу и часто ругает её за то, что стильному пеньюару она предпочтёт уродливый халат. Возможен и развод. Семья распадётся только лишь из-за того, что девочку никто не учил быть красивой в быту.

Некоторые коммуналки похожи на крысиные норы. Обвалившиеся потолки, облупившиеся стены, висящие клочьями обои, сломанные краны, плохо работающие дверные замки... Жильцы спохватываются, когда дело доходит до крайности: прорывается давно не чищенная канализационная труба или выходит из строя сливной бачок клозета, из-за чего зловоние распространяется на весь дом. Нередко к совести нерадивых людей, грозя судом, взывают соседи снизу. Тогда коммунальцы осознают, что надо что-то делать. Но тут же устраивают скандал, выясняя, кому.

Бывает, что находятся соседи, которым "больше всех надо". Или новенькие, недавно въехавшие,

проявляют свой энтузиазм и стремятся произвести хорошее впечатление, или старожилы наконец устают от разрухи. Они и и взваливают на свои плечи бремя по вызову сантехников, электриков и т.д. Но пыла их хватает обычно ненадолго. "Опять кран течёт! Вчера же только поставили! - Сокрушается "активист. - А, гори оно всё огнём..."

Кстати, об огне...

А ГОРИ ВСЁ ОГНЁМ…

Пожароопасный аспект подразделяется на два подаспекта: Первый - соседи-алкаши, курящие в постели, уверенные в том, что соседи из-за них должны гореть. Коммуналки горят быстрее из-за тех же более тонких перегородок. И второй - втрое, вчетверо, вшестеро большую нагрузку терпящая электропроводка (больше электроприборов - больший износ и опасность). Не включать же электроприборы попросту невозможно: оставляет желать лучшего состояние многих ТЭЦ, и коммунальщики, опасаясь аварий, снижают давление, обрекая дома на чуть теплящиеся батареи. В итоге в четырёхкомнатной квартире включаются три печки. При включении четвёртой со свистом вырубается счётчик. Потом он горит. Предложение аварийщиков включать электроприборы по очереди встречается дружным смехом. Ответные же предложения установить каждой семье свой отдельный счётчик встречается смехом у энергетиков. Не положено! Счётчики есть, но они сугубо контрольные: подсоединены к единому общему. Лицевой счёт на квартиру только один. Сколько скандалов из-за расчётов долей электроэнергии (решение вечного вопроса - "покомнатно или почеловечно", порой доходит до поножовщины), насколько сложна система этих расчётов, я умолчу. Но как не сказать о том, что в некоторых коммуналках находятся несознательные, наглые жильцы, которые садятся соседям на шею. Они просто не оплачивают свою долю электроэнергии. Они умело используют ситуацию: если не внести полную оплату, то в квартире отключат свет. Сознательные соседи этого боятся и платят за несознательных. Бывает и так: один человек за всех платит, а все остальные пользуются. И таких случаев множество.

Некоторые жители коммуналок в крайнем отчаянии даже сжигают свои дома. Это "фол последней надежды" - они надеются, что их переселят в отдельное жильё. Одно за другим горят в Ленинградской области старые деревянные строения. Жизнь в них - не позавидуешь: мало того, что практически нет бытовых условий (ванны, душа, горячей или даже холодной воды, а то и газа - жильцы пользуются дровяными или угольными печами), да ещё и коммуналки. Вот и пылают ветхие домики. На одном из пепелищ чудом не ставшие погорельцами соседи рассказывали мне о том, что одна из семей накануне пожара вечером поспешно вынесла из квартиры все вещи и отбыла в неизвестном направлении. А ночью дом заполыхал.

Эту "Хатынь" могли сотворить и сами жильцы.

КОММУНАЛЬНОЕ ОБЩЕНИЕ: НЕ ХОЧУ, НО БУДУ!

Синдром вынужденного общения - одна из бед современного общества. Даже в деревне бывает, что не хочется видеть соседей. А тем более в мегаполисе, где хочется прийти домой и расслабиться, а тут кто-то вываливается из твоей ванной, да ещё со своими проблемами, которые приходится слушать. Иначе станешь врагом. Вы не пробовали жить в одной квартире с врагом?

Российская коммуналка - идеальная среда для энергетического вампира. Сколько людей использует своих соседей для того, чтобы сбросить стресс?

Положение усугубляется тем, что коммунальная среда навязывает общение с людьми совершенно чужими, не выбираемыми ни тобой, ни в крайнем случае, твоими детьми или родителями (с ними больше путей договориться). С этими людьми надо каждый раз при встрече здороваться. Иначе прослывёшь невежливым. Это дома можно не поприветствовать маму или папу. Это личное, семейное дело. А тут ты, что называется, "на людях". Как будто уже и не твой дом. Ты должен, как болванчик, кивать и расплываться в улыбке: "Здравствуйте!" Ещё и поэтому некоторые жильцы коммуналок не хотят лишний раз выходить в места общего пользования, дабы не встретить других жильцов и избежать "желать здравствования" тем, кому они на деле этого не желают. Какая же это нагрузка на нервную систему! И на память: попробуй, запомни каждого: их имена и отчества. Перепутаешь - жди обиды не на жизнь, а на смерть. А как запомнить всех? Ведь в коммуналках соседи часто меняются, и всякий раз жильцы коммуналки в стрессе: кто въедет. Выезжающие, бывает, издеваются, пугают южным табором за стенкой. Вот мол, мы плохие были, вы нас ещё вспомните… Въезжают новые люди, и опять привыкать, находить подход, изучать недостатки. Коммунальная жизнь играет с людьми в омерзительную лотерею. Где билетиками служат сами же люди.

Хуже всего тем, чьи соседи сдают своё жильё. Да, комнаты в наших коммуналках можно сдавать внаём. И даже посуточно. На то не существует ни регламента, ни запрета. Ситуация такова: одни делают на жилье деньги (сдавая комнату, можно не работать), другие мучаются. Нередко такая квартира превращается в проходной двор. Страдающие от него уже готовы жить впроголодь, но снимать комнаты сами. Но вредная соседка неумолима: кому угодно, только не вам! Она торжествует. Она отомстит. Как? Просто. Просто настроит новых соседей против вас.

Скажете: можно попросту запретить сдачу. Да, но это значит – при неудаче нарваться на террор. Ведь новый Жилищный Кодекс разрешает собственникам вселять кого угодно, без учёта социальных норм. Даже табор. В такой ситуации люди думают: может, кто получше въедет…

А может, и табор.

Так и живут люди "на пороховой бочке".

САНТА-БАРБАРА… С БОЕВИКОМ

Криминальный аспект – следствие предыдущего, психологического. Раздражённые люди часто становятся нарушителями закона. Вследствие чего преступность ползёт вверх. Драки, угрозы, убийства, порча имущества, банальное воровство продуктов и подворовывание оставленного в ванной шампуня - явления, обычные во многих коммунальных квартирах. Но из-за банки шампуня в милицию вряд ли кто пойдёт. Махнут рукой, спустят на тормозах - и воровство продолжится.

Жильцы снимают стресс по-разному. Некоторые ищут успокоения в алкоголе и наркотиках, втягивая соседских детей и подростков. Нужна ли лишняя головная боль милиции? «Коммуналки – это такая «Санта-Барбара»… с боевиком» - заявил тёртый в разнимании коммунальных битв майор. И порадовался, что хоть доносов по каждому поводу в современном Питере не пишут, а то столько бы людей пересажали (хотя бы из интереса завладеть соседской комнатой)… Хотя и нынче встречаются те, кого волнует то, что сосед есть икру ложками. Сейчас над такими посмеиваются. А кто знает, как может измениться курс государства? Тогда начнётся: от ушей да глаз в коммуналке не спрячешься.

В России так много говорят о нарастающей социальной напряжённости. Сотни аналитиков на деньги налогоплательщиков ищут её причины. Однако власти ни разу не задали себе вопроса, сколько тысяч людей в коммунальных квартирах живут в положении затравленных зверей, находятся в состоянии постоянного стресса. Никому нет дела до того, как болезненно они реагируют на обычный стук в дверь, на обычный разговор на кухне. Как напряжённо прислушиваются: "А вдруг про меня?" Это не откровение, господа: на российских коммунальных кухнях не только ругают власть. Гораздо чаще на них обсуждают и травят соседей.

Униженные, затравленные, потерявшие надежду на бытовой и психологический комфорт люди - идеальное пушечное мясо. Никто не думал над вопросом, почему среди шахидов встречаются русские наёмники?

ПОРНОГРАФИЯ ДЛЯ МАЛЫШЕЙ

Есть в этой теме и моральный аспект. Во многих коммуналках проживают дети и подростки. Почему 13-летняя девочка с малолетства должна "любоваться" на мужчину в, пардон, спадающих трусах, гуляющего по коридору, а мальчик - на женщину в распахнутом халате. Им так удобно! А детям - лишняя порнография.

Ударная прививка коммунальным бытом: подросток, впервые видящий «три икс», умудрённо зевает: «Фи, наша тётя Лида вытворяет и не такое…»

ПОПРОБУЙ ТУТ ДОГОВОРИСЬ…

Новый Жилищный Кодекс рекомендует все вопросы решать по договорённости с соседями. Обо всём абсолютно договориться с таковыми невозможно: даже если соседи дружны, полный компромисс исключён.

Кодекс усугубил кухонные войны: как договариваться, соблюдать интересы, в нём не говорится. Регламент жизни в коммуналках не разработан. Люди существуют по закону джунглей: кто сильнее, тот и прав. Тот же закон диктует: чем больше скученность, теснота на ограниченном пространстве, тем больше ссор и драк. Жизнь во многих квартирах - постоянная война. Дом - уже не дом, а поле боя. Сколько моральных и физических сил требуется на это, каков ущерб от насилия над личностью совместным бытом? Вопросы безответны настолько, что не поможет даже Страсбург.

Соседи с дурным характером часто играют на своей возможности запретить. Мне рассказывали, что "соседи побогаче" захотели провести интернет. Дабы не занимать телефон, они решили тянуть выделенную линию ( не ADSL, а независимую от телефона). Был жуткий скандал, мол, не надо портить стены проводами!!! Люди удивились и сказали: ну, тогда будет модем и занятый телефон. В ответ им было сказано, что будет милиция, суд и выселение за нарушение интересов соседей. Ни себе, ни людям. Вывод: ЖИТЕЛИ КОММУНАЛОК ДИСКРИМИНИРОВАНЫ - ОНИ НЕ ИМЕЮТ ПРАВА НА ИНТЕРНЕТ. Эти же соседи победнее потом пристально постоянно следили за теми, кто когда-то хотел тянуть "выделенку": шпионили, сколько они сидят на телефоне, и через 5 минут разговора поднимали скандал, да такой, что разговор приходилось прекращать - его попросту не было слышно. Участковый разводил руками и лепетал про договорённость с соседями, ссылаясь на Жилкодекс.

В другой коммуналке едва не передрались из-за того, какого цвета обои брать в коридор и кафель в ванную. В старые времена, в СССР, было легко: везде жёлтые обои и белый кафель.

В третьей квартире уже лет семь делят места общего пользования по сантиметру. Всем нужно пространство (расселяться не хотят - скандал всех увлёк столь же, сколь измотал). ТЫ, ...... (ЦЕНЗУРА МОЯ) СДВИНУЛА МОЙ СТОЛ НА 10 САНТИМЕТРОВ!!!! (СЕРЬЁЗНО, НЕ 1 АПРЕЛЯ, Я НАБЛЮДАЛА!) Идёт время, выпускается новая бытовая техника, ей нужно место, а квартира не увеличивается, хоть ты лопни! Стали делать подводку к новой стиральной машине-автомату - развалилась труба и стена. Результат - коммунальная экзекуция. Хотя, при чём тут люди, которые просто хотят жить как люди? Почему жители коммуналок должны покупать себе технику и мебелью похуже, поменьше? "Я хожу в магазины с рулеткой - вымеряю каждый сантиметр мебели, - делится сведениями о своей жизни Галина, - комната у моей семьи очень маленькая. А в коридор я и вовсе беру мебель в комиссионке. Главное, чтобы она закрывалась на замок: несколько раз мою тумбочку просто ломали. И даже портили - мазали краской, разрезали мою обувь. Милиция сказала мне, что нет доказательств, потому что нет свидетелей".

Другая бабушка жалуется на то, что соседи ради комнаты травят её газовым баллончиком. Когда приходит милиция - запах уже выветривается.

Это ли не бытовая дискриминация?

Кстати, болезненное чувство тяги к пространству у жителей коммуналок нередко обострено. Это - не иначе как "профессиональная", "коммунальная" болезнь. Опасно!

Эта же «воронья слободка» нарвалась на крупный долг перед «Ленэнерго» из-за того, что не смогла прийти к согласию в вопросе расчёта электроэнергии. Вспоминается Крылов: «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдёт». Но о расчётах электроэнергии мы уже говорили. Осталось добавить, что поставщики жизненно важных услуг охотно играют на соседском несогласии.

Ещё в одной квартире соседям мешал… аквариум! Ворчали так: сначала птичий грипп, потом будет рыбий!

Кстати, никто не подумал о живущих в коммуналках животных. О том, что у них тоже есть нервная система, страдающая от того, что сосед, въехавший неделю назад, заявляет: «Убирай свою собаку, мне всё равно, что она 10 лет тут жила! Теперь здесь буду жить я! А фамилия моя, запомните, Барбос!»

В одной из коммуналок произошёл совсем вопиющий случай. Заложником в коммунальной войне стало... невинное, беззащитное животное. Точнее, рептилия: водная черепаха. С помощью этого существа её хозяйка (животное в России - живая вещь, на него распространяется только лишь "вещное право") мстила соседу. За то, что он (тоже из вредности) складировал автомобильные запчасти на кухне. Аквариум с несчастной черепахой был вынесен на кухню. В нём не подменивалась, как требуют условия содержания рыб и рептилий, вода. В кухне завоняло. Что стало с той черепахой, не ведаю: её владелица (точнее, мучительница) перестала отвечать на звонки.

Резюме: у каждого в коммуналке свои причуды. И расставаться с ними (как говорится, «считаться с соседями») никто не собирается. Ведь считаться - это значит в своей же квартире вести себя скованно, постоянно прислушиваться: не спит ли кто, не отдыхает после работы, не делает ли уроки. Это нелегко. Один собирает бутылки и моет их в ванной, другой – поборник чистоты. Собиратель бутылок в ответ на упрёки заявляет, что мытьё стеклотары – это тоже чистота. Один – кухонный курильщик, другой – астматик.

Они вынуждены жить рядом. Психологических собеседований на совместимость при въезде в коммуналку не предусмотрено.

Людям в коммуналках так тесно, что они делают шкафы под потолком (Эти шкафы называются антресоли).

СИНДРОМ КОММУНАЛЬНОЙ БЕЛОЙ ВОРОНЫ

Бывает так, что соседи, не ладящие между собой, резко объединяются. Но перемирием это не назовёшь. Как правило, объединение это против кого-то. Отчасти оно – вид коммунального развлечения вроде охоты или травли бойцовых собак. В любой коммуналке, особенно многонаселённой (более двух съёмщиков) всегда есть "белая ворона», которую не любят, и нередко клюют всей квартирой. Это, как правило, человек, ведущий себя пусть не шумно и не мешая, но всё же не так. Художник; просто чудак; одинокая бабушка, приватизировавшая комнату на двоюродного внука или в пользу церкви; дедушка, не желающий расселяться от того, что привык; или просто соседи чуть поудачливей, пообеспеченней других, вызывающие зависть. Зависть эта воспринимается острей, когда она ближе, когда от соседских змеиных шипений дверь не закрыть (не ходить же, заткнув уши).

Сложнее всего приходится интеллигенции. Она обычно тиха, хорошо и сдержанно воспитана, не склонна к крикливому выяснению отношений, чурается скандалов и воспринимает их трагически. Конечно, она проигрывает в кухонной войне. Не позавидуешь и тем, кому шумные соседи мешают творить. Бывает, что такие люди, по причине плохих бытовых условий не способные выдать ни строчки, пополняют многочисленные ряды российских алкоголиков.

Жутчайший бич Судьбы - одинокая коммунальная старость. На что идут соседи ради стариковских комнат, мы всё чаще узнаём из криминальных хроник. Страшно и тогда, когда человек просто чем-то серьёзно болен. Сочувствие во враждебной среде исключено. Беззащитный, и без того сражённый диагнозом бедолага вмиг станет живой мишенью, дичью. Особенно рьяно преследуемой в том случае, если призом в борьбе будет комната.

В своём инстинктивном стремлении расширить жизненное пространство, люди превращаются в животных: человеческое сосуществование заменяет обычный естественный отбор. А порою и искусственный...

Современное общество более жёсткое, более злое, с иными ценностями. Общая собственность как ценность сменилась частной. Почему эти люди должны терпеть? Какие могут быть КОММУНАлки в ЧАСТНУЮ эпоху? Что за атавизмы коммунизма? Это всё равно что бараки на Дворцовой площади!

ДИАГНОЗ: ЛУЗЕРЫ

Люди, живущие в коммуналках, часто воспринимаются в обществе, как лентяи, неудачники, асоциалы, пьяницы, люди из социального низа, едва ли не бомжи. Придуман даже (вернее, позаимствован на Западе) специальный термин - "лузеры". Они, мол, плохо трудятся, паразитируют на видоизменившемся государстве. Которое, кстати, и наводнило Ленинград коммуналками, забыв «отдать народу должок». Оно забыло, что с высоких трибун было обещано ещё к 80-м годам выдать каждой семье по квартире. Между тем, у руля нового государства стоят всё те же старые люди - партийные чиновники или их дети.

Обидно за то, что такой искусственный социальный тип создают мои коллеги - журналисты, в том числе и многих уважаемых изданий. Сомневаюсь, что сами они не знают, что такое коммунальный быт (журналистам у нас, мягко говоря, не так много платят). Скорее всего, они разделяют интересы строительных компаний и агентств недвижимости, которые в жажде продать населению квартиры платит газетам за рекламу. Доходы от рекламы идут на зарплату журналистов. По сути, строители их кормят. Так и выходит, что нечестивый корреспондент искажает факты, по сути, продавая загнивающую в коммуналке собственную бабушку.

Чем скорее бабушка уйдёт к праотцам - тем лучше: внук или внучка получит её комнату.

Любой житель коммуналки, будучи, по сути, дискредитированным в глазах общества, вполне может подать иск в суд. Да только в России иск стопроцентно будет проигран (вмешаются те же самые финансовые потоки, о которых я только что говорила). Истца ославят как склочника, над ним попросту посмеются.

Сколько же у нас лузеров, господа-корреспонденты? Что ж вы так отстали от жизни: неужели вы не знаете, что доля коммунальных квартир в нашем городе - как минимум треть от общего количества жилья? Спросите любого риэлтора: как сейчас продаются коммунальные комнаты? Он ответит, что они - в самом большом ходу. И назовёт первую причину: низкая финансовая обеспеченность населения. Правда, второй причиной будет желание извлечь из новоприобретаемого жилья выгоду: кто-то покупает комнаты, чтобы сдавать их внаём. Но таких дельцов заметно меньше. И тот же самый недостаток средств мешает им покупать комнаты, а не квартиры, которые можно сдать дороже.

Некто господин Лукманов, будучи ещё председателем городского жилищного комитета, на мой вопрос в эфире одной из "Прямых линий", стоит ли надеяться «коммунальцам», ответил, что работать надо, зарабатывать. Я работаю очень много, но мне не платят столько, сколько Юнису Халитовичу Лукманову. А в сомнительные, нечестные сферы, не полезу, извините. Я хочу спать спокойно и не хочу сидеть в тюрьме. Побрезгую и государственной коррупцией, с которой сейчас так рьяно борются наши власти. А между тем, квартиру там можно "сколотить" практически за неделю.

И второе: неужели полгорода плохо работает? Где такие места, где можно на квартиру заработать не к пенсии и позже? Покажите, я возьму вторую работу. Вот только надорвусь, не смогу по состоянию здоровья отдать кредит и буду выселена опять же в коммуналку. Круг замкнут. Замуж за богатенького? Не хочу (рассчитываю на себя), да и не стабильно: а ну как стукнет мне сорок, а он прельстится на двадцатилетнюю?

Вывод: это не я плохо работаю. Это жильё у нас недоступно.

МАЛЕНЬКИЕ УЗНИКИ

Вскользь, чуть выше, я уже касалась вопроса о том, как растут коммунальные дети. Чаще всего они напоминают бледные, искривлённые (в данном контексте морально) растения, пробивающиеся сквозь асфальт.

В советских жизнерадостных фильмах нам до сих пор показывают, как ребёнка нянчат всей коммуналкой. Эти времена давно прошли: сейчас каждый сам за себя. Школьника, включающего газ, ещё и оттолкнут. Дошкольника, напугав, сделают заикой.

Коммунальным детям многого нельзя. Чаще всего они сидят по комнатам. Каждый выход чада в общий коридор или прихожую - стресс для матери. Опять залез в чей-то шкаф. Опрокинул полочку. Раскидал обувь. Перевернул цветочный горшок. Мать недоглядела. Опять бегает и кричит в коридоре - мешает отдыхать или заниматься. Это не отдельная квартира. Соседи возмущаются порой постоянно. Дети же по природе своей шумны и любопытны. Постоянно одёргивать малыша - это значит "ломать деревце на корню". Каким вырастет коммунальный ребёнок? Забитым, запуганным, закомплексованным? Чурающимся людей или ненавидящим их? "Маленьким рецидивистом", если маме так "повезло" с соседями, среди которых есть асоциальные личности и малолетние хулиганы и воры? Как быть, если в соседней комнате нерадивая мамаша на всю квартиру орёт на ребёнка матом? Да, есть такие семьи, в которых дети, кроме мата, ничего не слышат. Как уберечь своё дитя от дурного влияния?

Умные люди советуют сразу же после рождения ребёнка (а лучше и на время беременности) сразу же снять отдельную квартиру. Но у каждой ли семьи хватит средств? А сколько молодых мам и пап со вздохом говорит: "Ну, что ж - как все, так и мы..." И растит ребёнка в жутких условиях коммуналки.

Появление в семье малыша для соседей - не радость, а повод для злости. Ну как же: в семье недругов прибыток, враги размножились! И, даже если соседи не враги, появление в коммунальной тесноте "лишнего" человека многих раздражает. Ведь придётся жертвовать и тесниться. Искать место для коляски (не в каждом доме есть колясочная, и детский транспорт ставят в квартире, у двери), жертвовать временем в ванной - ребёнка ведь будут купать. Слышать крики младенца, ребячью возню и игры. Открывать двери детским врачам...

Воинственные коммунальцы, уперев руки в боки, орут: "Не уступим ни пяди!"

Впрочем, всячески пытаются извлечь из события выгоду. Ведь пополнившейся семье теперь придётся больше платить за свет. Стало быть, другим меньше (мы уже говорили о распределении общей доли). Кроме того, эта семья отныне будет на неделю больше мыть квартиру (в большинстве коммуналок места общего пользования убираются из принципа "один жилец - одна неделя"). Сколько же глоток сорвано из-за вопроса, со скольки лет нужно платить и мыть за малыша! А ведь могут заставить мыть и за ввозимую в квартиру коляску...

Таким образом, ребёнок становится мелкой разменной монетой на коммунальном базаре.

Тревожный симптом: коммунальных детей унижают в школе. По этой причине дочь моей знакомой со слезами ушла жить к бабушке в однокомнатную квартиру и ездит в школу через весь город. Одноклассники обзывали её коммунальной мышью и не звали в гости.

«Я не чувствую себя женщиной!» - призналась одна из юных жертв соседей (назовём её Леной). Соседи попались суровые, сталинской закалки: санузел занимать не более трёх минут, квартиру убирать по графику ДЕЖУРСТВА, висящему на кухонной стене (видно, как собеседницу от этого слова передёргивает), ванну принять или маску на лицо нанести – баловство, макияж – разврат. Между тем, «тираны» жалуются, что из-за Лены в ванну по утрам не попасть. Каждый прав по-своему, но комфорта от этих слов не прибавляется.

Но о некрасивых коммунальных женщинах мы уже говорили.

Так и растут они вкривь и вкось, маленькие узники коммуналок.

И кем в таких условиях вырастет ребёнок?

ЛИЧНЫЕ ТАЙНЫ

В коммуналке, как известно, всё общее. И пространство, и настроение (я пришёл злой – и вас разозлю), и запахи, и… тайны. Кто к кому пришёл, кто когда ушёл - соседи всё знают. Знавала я одного затравленного юношу. Он дошёл до столь сильной степени расстройства, что болезненно реагировал на любой факт открытия соседской двери. "Что вы на меня смотрите? Вы за мной следите?" Он ходил по улице, оглядываясь. Встречая соседей, закрывал лицо и переходил на другую сторону.

Таким его сделала коммуналка.

Всякое личное становится достоянием общественности. О, у неё опять новое бельё! А у них мебель. На что купили? Воруют, видать. А этой девять раз звонило пятеро мужчин. Понятно, почему она так задерживается на работе. Ночная страстность молодой семьи обсуждается на кухне. Коммунальный телефон – источник волнующих сведений о чужой жизни. Он один – аппараты в каждой комнате ставить нельзя. Это запрещает телефонная станция. Но всё равно ставят. Не только ради лично го комфорта, но и для того, чтобы тихонько снять трубочку и подслушать подробности чужой жизни. Иные "коммунальные кумушки" таким образом здорово экономят на покупке таблоидов.

Защиты от постоянного вторжения в личную жизнь просто нет. Конституция в коммуналках не работает. Это - дикая среда.

Неохотно ввязываются в "коммунальные склоки" суды, правозащитники и милиция. Она приходит только если совершится тяжкое преступление. Как говорят сами люди, "только на труп". Может быть, поэтому в криминальных сводках так часто фигурируют коммунальные квартиры? Ранее же от страдающих от соседей людей просто отмахиваются: чиновники передают их письменные крики о помощи друг другу, заставляя людей бегать по замкнутому кругу. Да и просто нет у них денег, чтобы оплатить дорогостоящие услуги юристов. Многие отчаиваются и перестают жаловаться куда-либо. Но это не значит, что прекращается их травля.

Не лучше ведёт себя и международное сообщество: оно коммунальную проблему просто тихо игнорирует. Ему есть дело до убийства пушных зверей, до отходов урана. Они навещают с инспекцией наши психушки. Но вот в коммуналках не были ни разу. Миру нет дела до того, что сотни тысяч людей в России получают в быту моральные, нравственные, психологические увечья.

В одной из квартир четырёхлетний ребёнок по наущению матери ворует вещи у соседей. Причём, не только из мест общего пользования: стоит на минуту оставить комнату открытой, как малолетний воришка норовит проникнуть в комнату. Соседская семья вынуждена постоянно, даже во время выхода в туалет, держать дверь на замке. Психологически это очень сложно.

В другой квартире одну из соседок пытались... сдать в психиатрическое учреждение и наркологический диспансер. Только лишь за то, что она осмелилась зажечь в своей комнате ароматическую палочку. Ломились в комнату, желая выяснить, что она там курит. Третируемая заявила, что сейчас вызовет милицию. Но услышала смех и ответ, что наряд сюда не поедет: глава семьи сам работает в милиции. Квартира превратилась в территорию беспредела.

ПОЧЕМУ ЖЕ ИХ НЕ РАССЕЛЯТ?

Казалось бы, мои доводы звучат убедительно. У жителей мегаполиса третьего тысячелетия иные представления о качестве жизни и жилья. Современное общество выросло из коммуналок, как из старой рубашки. Дружные чаепития на кухне – редкость, подобная пальмам в Северной Пальмире. Почему же коммуналки не расселят? Почему городская программа оказалась бутафорской? Ведь у современной России, у блистательного Санкт-Петербурга при желании нашлись бы и силы, и средства. Неужели имидж города, снижение показателей преступности, здоровье, психологическая устойчивость населения и его удовлетворённость работой власти дороже? Неужели я – самая умная и открыла этим письмом новую Америку?

Однако, не буду я вторым Колумбом, если скажу о том, что всем моим веским доводам противостоит один: ДОХОДНОСТЬ. Коммуналки можно было бы убить мгновенно. Убить рублём, снизив показатели оплаты. Тогда бы стройными рядами вышли на бой с ними многочисленные инвесторы. Но зачем? Ведь коммунальные квартиры выгодны городу экономически. Я, проживая в комнате, плачу за неё ровно столько же, сколько моя подруга за однокомнатную квартиру. С одной коммуналки-«четвёрки» берётся четыре квартплаты, при приватизации комнат – четыре техпаспорта. Более того, квартира, в которой я проживаю, оплачивается как КВАРТИРА ПОВЫШЕННОЙ КОМФОРТНОСТИ! Коммуналка повышенной комфортности... Слова эти звучат как вопиющая нелепость (бывает ли чёрная белизна или солнечная ночь?), как циничное издевательство. Откуда такой термин? Задав этот вопрос полномочному лицу, я получила ответ: ваша квартира с раздельным санузлом и раздельными комнатами. Позвольте, а где вы видели коммуналку со смежными? Получаемся, все коммунальные квартиры у нас – повышенной комфортности? Но почему-то никем не учтено, что комфорт этот в четырёхкомнатных «апартаментах» нужно делить на четыре? Ведь у каждого, по сути, четверть ванной и туалета!

После этих моих слов чиновница» добавила, что в нашем доме был сделан капремонт. Давно, почти полвека назад, и срок его уже вышел. Но есть дома и хуже. Что ж, подождём, когда всё окончательно рухнет. Когда начнёт от бесхозности рушиться весь город (случаи уже имеются). Проанализируем ещё раз криминальную и пожарную сводки, а также статистику обрушений. Увидим, что весомая доля пострадавшего жилья является коммунальным. Подождём повсеместного обвала стен, а не рубля. "Коммунальцам" больше нечего ждать. С четырёхкратным износом это произойдёт вчетверо же быстрее. Вот тогда «нас извлекут из-под обломков» и, может быть, дадут отдельные квартиры. А пока ни один техосмотр в нашем доме и квартире не проводился, а на все наши запросы техник жилконторы, бегло глядя и не составляя акта, бодро отвечает: «состояние удовлетворительное».

И наш дом, а также квартира - далеко не самые худшие...

Дарья Васильева ©, специально для "КП-Санкт-Петербург".

Фото автора.