Хрущевки в Ленинграде. Как это было.

Профессор Лев Каплан стоял у истоков панельного домостроения в Ленинграде. Он не понаслышке знает как появились первые в стране хрущевки и осуществилась идея доступного жилья для народа... – В конце 50х – начале 60-х годов очень остро встал вопрос о том, что нужно строить доступное жилье массового назначения и нужно что-то делать с жилищным строительством. Потому что кирпичное домостроение не могло обеспечить такого массового строительства. И тогда у будущего председателя Ленгорисполкома Александра Александровича Сизова, который тогда руководил 19 трестом Главленинградстроя, возникла идея домостроительных комбинатов. Идея заключалась в том, чтобы соединить в одной строительной организации и завод ЖБИ, и строительное управление, которое монтирует панели, и транспорт, который доставляет эти панели на площадку, и специальные участки электромонтажных, сантехнических и других работ, – то есть, короче говоря, объединить ранее разрозненные и самостоятельные юридические лица и создать единый комбинат. Так в 1959 году появился первый в стране Полюстровский домостроительный комбинат №1. Затем в 1960-м году был создан крупнейший в мире Обуховский домостроительный комбинат №2. Затем Автовский ДСК №3, который существует и поныне. Всего их создали шесть. Надо было узаконить эту новую форму, о которой еще никто ничего толком не знал, и они работали без какой-то юридической основы. Тогда была создана группа, куда вошел и я, по разработке положения о работе ДСК. Оно разрабатывалось с очень большими трудностями – ведь заводам ЖБИ был дан государственный план по выпуску изделий.

Тогда госплан – это был закон. Нужно было изъять из планов Главленинградстроя выпуск почти 8 млн кубометров сборного железобетона, потому что они из заводской сферы переходили в подсобное производство комбината. Вторая проблема заключалась в том, что в комбинат вливался персонал этих заводов и транспортных организаций.

Производительность труда и выработка на одного работника считалась в то время на всех. То есть надо было понизить показатель выработки или производительность труда по всему главку примерно на 2–3%, ибо она не соответствовала тому, что было утверждено в плане.

Мы с огромным трудом убедили Москву, – но так или иначе 21 мая 1961 года было утверждено положение о работе ДСК и они начали работать совершенно легально как форма строительных организаций. У нас было шесть комбинатов, по всей стране их стало более 300.

Эта форма позволила коренным образом перестроить производственный процесс. И началось массовое освоение новых территорий – Полюстрово, Купчино, Веселый Поселок. И это освоение с самого начала шло очень разумно. То есть была поставлена задача, чтобы сначала были инженерно подготовлены эти территории, затем тресты квартальной застройки должны были не только прокладывать коммуникации, но и устраивать фундаменты под жилые дома с тем чтобы комбинаты приходили на готовые фундаменты и коммуникации, проложенные дороги, чтобы подходили панелевозы, и на них сажали дом за домом, оставляя красные линии для кирпичных домов, чтобы был оформлен квартал.

ДСК функционировали с 1959 года до начала перестройки. Перестройку пережили далеко не все, потому что началась эра приватизации, эпоха распада СССР, и по существу один за другим комбинаты стали закрываться. Было прекращено бюджетное финансирование строительства и движение очереди в Петербурге. Она составляла тогда 300–400 тыс. семей, это более 800 тыс. человек, и, к сожалению, даже сегодня очередь с 1976 года практически не двигается. Несколько лет жилищное строительство было в полной стагнации. Потом стали привлекать средства граждан в строительство. ДСК настроили хрущевок, корабликов и т. д., население уже неохотно вкладывало деньги в такое, прямо скажу, не очень комфортабельное жилье – но тем не менее образовалось к началу перестройки 100 кварталов «хрущевок».

– Тогда все делалось по единому плану?
– Да, и дало значительный эффект, потому что начиная с 1962 года пошло резкое увеличение ввода жилья. Если в 1955 году в городе вводилось 374 тыс. кв. м жилья, то уже в 1959 году 971 тыс., в 1960 1 млн 100 тыс. Потом 1 млн 300. И таким образом мы к 1975 году вводили 2,5 млн кв. метров жилья в год. С 1969 года вводилось от 2 до 2.5 млн кв. метров. 1969 год – 2,4, 1970 год – 2,5 и т. д.

Надо сказать что было два обстоятельства, существенно отличающие Москву и Ленинград. В Москве была принята серия К-7, которая, в общем-то, отличалась не очень большой прочностью, срок службы этих домов был 20–25 лет. У нас с самого начала пошли такие серии домов, которые стоят до сих пор. Они, конечно, морально устарели, но прошло 50 лет – и они стоят. И их снос вызывает большие сложности, потому что это крепкие дома.

– К-7 это специфически московская серия, лагутенковская?
– Московская серия К-7 была серия инженера Козлова. Сизов съездил в Москву. Посмотрел и сказал: мы такие дома строить не будем. И с самого начала у нас пошла серия ОД
– А география кварталов как подбиралась? Брались заведомо неосвоенные территории? Уходили от проблем расселения и прочих?
– Да. Причем я всем доказываю: строить в чистом поле, где инженерная подготовка есть, гораздо выгоднее, чем толкаться с общественными обсуждениями в центре города.

Все ленинградские ДСК были объединены в одно ПСОКД (проектно-строительное объединение крупнопанельного домостроения), и параллельно этому существовали строительные объединения квартальной застройки. Все строилось по единому плану. Было в УКСе – управлении строительства Ленгорисполкома – специальное мощное и хорошо оснащенное инженерное подразделение. Был НИИ Генплана. Прежде чем приступать к застройке микрорайона, делали проекты всего: какие дороги будут построены, какая система кабелей проложена, какие водоводы, газ, тепло. То есть решались все вопросы.

Сегодня я тоже говорю о том, чтобы, когда осваиваются новые территории, был один генподрядчик, который координировал бы всех, кто приходит на квартал. Потому что отдельно приходят электрики, отдельно Водоканал, отдельно – газовики, все это нужно увязать в единую систему. Вторая проблема – если кто-то хочет построить что-то в одном квартале, даже застроенном, его, беднягу, заставляют делать проект планировки всего квартала. Что бессмысленно, потому что в десятки раз дороже. Поэтому никто не берется. Планировками должны заниматься градостроители. Потому что если это делает инвестор, он втыкает туда множество высотных домов, чтобы повысить выход жилья, совершенно не думая о поликлиниках, школах, больницах. Это нелепо, но так происходит.

– Какие-нибудь подвижки имеются, на ваш взгляд?
– Достаточно серьезные. Во-первых, город объявил, что он готов заниматься расселением хрущевок. Город заявил намерение заниматься инженерной подготовкой, давать инвесторам льготы. Чтобы решить наконец эту проблему, которая в Петербурге очень остра – там до сих пор проживает 900 тыс. жителей, пятая часть всего населения города.

Мое мнение: реновацию делать надо, очевидно, по московскому варианту, путем сноса хрущевок и строительства на этом месте комфортабельного жилья, которое можно было бы продавать. Поэтому я приветствую, что компания «СПб Реновация» всерьез начнет заниматься не обещаниями, а делом, – и утверждаю, что нужна комплексная, всесторонне продуманная программа или план реализации этого масштабного проекта, потому что с кондачка, налетом, выхватыванием каких-то отдельных домов дела не решишь.

– Последний вопрос. Хрущевки кончились, потому что перешли чисто технологически к более совершенным версиям?
– Это заслуга архитекторов и градостроителей – Каменского и других. «Корабли» появились в порядке обновления серий.